Зачем волонтеры нужны в детской больнице?

Добровольческое движение «Даниловцы» предлагает серию публикаций «Волонтерство для чайников«. Мы даём ответы на разные-разные вопросы о волонтерстве. Этим ответам можно доверять! Своими знаниями, размышлениями и опытом делятся опытные волонтеры, специалисты и эксперты.


Зачем волонтеры в детской больнице?

Многие воспринимают волонтерство так: приходят люди к детям в больницу, играют час-другой и уходят. Нередко звучит вопрос: не проще ли заняться, скажем, сбором денег, закупкой лекарств и спасением детей?

Предлагаем взглянуть на этот вопрос с другой стороны на примере больницы со сложным названием НИИ нейрохирургии им.Бурденко, где проходят лечение дети с опухолями головного мозга и центральной нервной системы. Некоторые маленькие пациенты частично обездвижены, кто-то из них временно теряет слух или зрение. Вот уже 6 лет без перерыва два раза в неделю к детям приходят волонтеры «Даниловцы». Координаторам волонтерской группы Андрею Мещеринову и Алексею Бородкину есть, что сказать о детях и волонтерах.

Волонтеры в НИИ Бурженко

Андрей Мещеринов создатель и первый координатор волонтерской группы в детском отделении НИИ Нейрохирургии им.Бурденко. По профессии — музыкант, скрипач, преподаватель. Сегодня Андрей — координатор и специалист по сопровождению волонтеров. Опыт волонтерской работы более 6-ти лет.

Волонтер в больнице — человек, занимающий уникальное место. Это человек, не включенный в сложные взаимоотношения между ребенком и родителями, между ребенком и медицинским персоналом, по большому счету – между ребенком и болезнью. Волонтер внутренне свободен. Если бы он включился в какие-либо больничные взаимоотношения, то трудно сказать — остался ли бы он волонтером? Одно дело, когда волонтер приходит общаться с ребенком по личному выбору и под свою ответственность. Другое дело, когда человек на работе или трудится по принуждению. Хотя, безусловно, и по отношению к волонтеру необходимы правила, формальные требования и в конце концов — запрос со стороны больницы.

Поясню, о чем я говорю. Недавно я прочитал удивительную трактовку одного евангельского эпизода, имеющего, по моему, непосредственное отношение к затронутой теме. Помните, как-то Иисус пришел в одно селение, где две сестры Марфа и Мария приняли Его в дом свой. Вечером, по этому случаю ожидались гости. Мария села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же озаботилась приготовлениями ужина и, не сдержавшись, подошла к Иисусу и сказала: «Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить?» Можно предположить, что Марфа посчитала себя обязанной пойти на кухню, но внутренне не была согласна с таким – своим собственным – выбором, и поэтому потом «вылила» свое недовольство на сестру и на Иисуса. Вот в этом смысле, мне думается, важно чтобы волонтер ответственно делал свой собственный выбор!

Уникальность позиции волонтера еще и в том, что он не профессионал. Он просто своим добровольным присутствием меняет ситуацию вокруг больного ребенка. Хорошо, конечно, если волонтер имеет в чем-то компетентность, но это не главное. Компетентность уместна тогда, когда есть живой запрос на нее от другого человека. Грузить каждого всем, что знаешь и умеешь – довольно бестолковое занятие. Волонтер должен понимать, что у людей вокруг нет обязанности принимать его помощь, слушаться его. Это всегда свободная встреча нуждающегося и желающего помочь. Позиция волонтера – это не позиция гуру или начальника. Здорово, если волонтер интересуется чем-то — психологией, вопросами права, духовными темами. Но лучше, чтобы он делился своими знаниями только в ответ на обращенную к нему просьбу, и то, если нет ответственного за данную область специалиста, которому он может эту просьбу переадресовать. Ведь многие позиции в больнице уже заняты. Есть врачи, есть уполномоченные юристы, есть священник, окормляющий ребенка. В конце концов, нельзя забывать, что у ребенка есть родители. Волонтер не может быть никем другим, кроме себя. В случае, если мы встречаемся с ребеноком-сиротой, то может возникнуть иллюзия, что у него «место» мамы свободно. Волонтеры часто хотят претендовать на это место. Но на самом деле, если взглянуть с позиции ответственности, то это место занято — занято реальной матерью, даже если она оставила своего ребенка, даже если ее нет в живых.

Что дает волонтер подопечному? Волонтер в больнице – это тот, кто умеет с уважением относиться к больному ребенку, не говорит о нем в третьем лице. В достаточно обезличенной больничной структуре волонтер приходит и дает ребенку, прежде всего, личное обращение по имени. Происходит встреча. Поймите, каждый ребенок – живой, настоящий, уникальный, незаменимый человек. Чувствовать, переживать, подтверждать это для себя — в отношениях с волонтерами — очень и очень важно для детей, особенно детей в больницах.

Волонтер дает и особое внимательное присутствие рядом, которое не прервется какими-то «более важными делами». Дает уважение, поддержку, совместное творчество, сочувствие, одобрение. В больницах отношение к детям часто директивное, ведь многие процедуры, начиная от подъема и кончая болезненной перевязкой или инъекцией, не говоря уж об операции – с ребенком сделают не зависимо от его желания и согласия. Общий «директивный» тон, конечно, оправдан ситуацией — врачи, медперсонал делают свою работу, родные сильно обеспокоены здоровьем своих детей. Но у волонтера позиция свободная. Он может позволить себе, а я бы сказал – и должен — уважительно относиться к выбору самого ребенка, к его «да» или «нет». Волонтер помогает ребенку в том числе тем, что находится от него на таком межличностном расстоянии, при котором и он сам свободен сказать свое «да» или свое «нет» по отношению к чему-то. Кстати, чувствовать и понимать это расстояние – дело непростое, но ему надо учиться.

Бывает и так, что волонтер нужен, чтобы помочь ребенку проявить себя, выявить какие-то возможности и способности, скрытые за ограничениями болезни. Бывали случаи, когда родители с удивлением и радостью видели, как ребенок вместе с волонтерами чему-то учился, что-то делал, как-то проявлял себя, о чем они даже не могли подумать. В этом случае волонтер помогает детям обретать почву под ногами, помогает быть собой.

Волонтер принимает ребенка с ограничениями, как свидетель его полноценности — не смотря ни на что. Он в состоянии дополнить, восполнить жизнь больного ребенка — стать его руками, глазами, ушами, если хотите. Ослепший ребенок может, «управляя» руками волонтера, нарисовать картину. А малыш, у которого отказала рука или сильно нарушена моторика,может с помощью волонтера слепить свой, такой, как он хочет корабль из пластилина. Ребенок видит, ощущает результат своего творчества, что очень значимо, потому что помогает иначе взглянуть даже на болезнь. Если из-за болезни пропало зрение, то конечно это для малыша трагедия. Но через встречу с волонтерами, через творчество он может как-то понять, почувствовать, что далеко не все его возможности перекрыты, что все же выпал небольшой кусочек мира, а все остальное живо. Жизнь достаточно богата и разнообразна, и ребенок в творчестве с волонтером может открывать очень и очень разные грани своих возможностей.

Стоит сказать и о страхе. Когда мы приходим в отделение больницы, мы чувствуем, что там воздух пропитан страхом, который «летает» между врачом и родителями и ребенком. Волонтер может стать вместе с ребенком перед лицом этого страха, засвидетельствовать, что страх болезни есть, но и есть жизнь за пределами болезни и страха. Приглашая ребенка поиграть, порисовать, заняться творчеством, волонтер дает понять, что маленький человек не сводится к своей болезни без остатка. Вопреки страху их встреча состоится, они будут вместе, они могут радоваться, они могут полноценно жить. Да, и не забывайте, что волонтер – это такой человек перед кем дети очень любят хвастаться своими трудностями, неприятностями и «подвигами» в лечении: «Посмотрите, какую мне дырку в руке сделали иголкой!», » А завтра меня повезут на операцию!», » Видите, какой у меня жуткий шов!», «А у меня катетер есть, а у тебя нет!»

Волонтер также может дать свой опыт преодоления той или иной травматичной ситуации. Для ребенка невероятно важно, когда именно волонтер подбадривает его на примере своей реальной жизни, делится своим опытом, историями известных ему лично людей — например, когда больные люди, люди с ограничениями проявляют себя очень достойно и полноценно живут. Такое свидетельство воспринимается ребенком не как морализаторство, а с доверием и надеждой.

И конечно, если волонтер верующий, он имеет возможность молиться за подопечного.

Волонтерство – особая стезя, где человек многое открывает для себя заново. Бывают моменты, когда в трудной, практически непреодолимой ситуации, во время встречи волонтера и ребенка происходит практически чудо – падает температура, или несколько дней молчащий ребенок начинает говорить, или улыбается впервые за три недели, или начинает принимать пищу – и в такие минуты волонтер ощущает свою силу, свою значимость, а кто-то одновременно с этим понимает и свое бессилие и свою ограниченность, в которой совершилась сила Божия.

Волонтеры в НИИ Бурденко

Алексей Бородкин – волонтер и координатор волонтерской группы в детском отделении НИИ нейрохирургии им. Бурденко. По профессии – специалист по проектированию в IT. Опыт волонтерской работы – 4 года.

У каждого более-менее опытного волонтера внутри есть уверенность, что его деятельность действительно важна для детей, но подобрать правильные слова и, главное, примеры непросто. К счастью, жизнь иногда дает настолько яркие примеры, что и подыскивать ничего не приходится.

Некоторое время назад в НИИ Бурденко готовился к операции мальчик Тагир – крепко сбитый азиатский парень лет 12-ти, кажется, из Бурятии. Это был настоящий талант: он занимался единоборствами, увлекался математикой, любил возиться с компьютером, прекрасно пел и играл на гитаре, отлично рисовал. По характеру он был рубаха парень! Тагир хохотал так, что стены тряслись, и общаться с ним было одним удовольствием.

И вот настал день операции. Операции детей для нас, волонтеров – это очень волнительные события. Никогда не знаешь, в каком состоянии ты увидишь ребенка — или ему будет так же (даже при самых успешных операциях на головном мозге улучшение начинается далеко не сразу), или ему будет хуже, или, не дай Бог, ребенок может умереть.

У Тагира операция, слава Богу, прошла успешно, и его перевели в послеоперационное отделение. Там мы с ним и увиделись: когда мы пришли в больницу, мама Тагира рассказала, что он находится в тяжелом и подавленном состоянии и попросила зайти к нему в палату.

Я взял пластилин, краски, альбомы и прочую традиционную всячину и заглянул к нему. Картина была не самая радужная: обычно живой, яркий и неугомонный парень лежал на животе и почти не реагировал на меня, мои слова и действия. Я присел рядом и начал ему что-то рассказывать; в таких ситуациях обычно включается знакомый многим волонтерам режим «радио», когда ты без умолку рассказываешь что-то ребенку, понимая, что ему это надо, но не получая с его стороны почти никакой реакции.

Я говорил о том, что ему обычно было интересно – про боевики, компьютерные игры, еще что-то, и тут началось самое интересное. Сперва Тагир на меня просто поглядывал, потом начал что-то односложно отвечать, через несколькл минут его ответы стали более пространными, скоро на его лице появилась улыбка, и вот он уже рассказывает что-то свое… Закончилось все тем, что его было не остановить: Тагир смеялся, пел песни, пытался встать с кровати… За час нашего общения Тагир возродился, как Феникс, и наполнялся жизнью буквально у меня на глазах.

Мы тепло попрощались, и уже на выходе ко мне обратилась его мама, которая рассказала, что за время нашего общения Тагир не попросил обезболивающих – а ведь до нашего прихода его мучили боли и лекарство приходилось колоть очень часто!

Мой рассказ совсем не иллюстрация того, какой я замечательный. Наша волонтерская группа может рассказать множество таких историй, и мы на своем опыте знаем, насколько нужны детям. Я уверен, что если волонтеры могут вот так помогать одним своим присутствием, творчеством и играми – в этом есть глубочайший смысл, и все это делается не зря.

Встречаясь с детьми в больнице, я заметил для себя одну интересную вещь. Если посмотреть на больничный мир глазами ребенка, то он предстает нам, как линия фронта – по одну сторону в «окопе» находится сам ребенок, его родители и родственники, а также другие дети и их близкие. По другую же сторону фронта находится болезнь, которая очень часто в сознании ребенка сливается с врачами и медицинским персоналом. Отделаться от этого ощущения «войны» ребенок в больнице сам почти не может – все, кто его окружают, и своим поведением, и своими заботами лишь подчеркивает вот эту неестественную, фронтовую обстановку.

В этой непростой, «боевой» ситуации только волонтер способен стать посланником нормальной жизни и напомнить ребенку, что где-то есть привычная, спокойная обстановка. Волонтер в чем-то нейтрален: он не ахает, не охает, не чернеет лицом при виде ребенка, не сюсюкается и не причитает. Волонтер является обычным человеком, который просто приходит к ребенку пообщаться и позаниматься разными интересными штуками.

Мы, волонтеры, приходим к ребенку для того, чтобы принести ему кусочек обычной жизни, которая у него была до болезни. И вот это возвращение, пусть и временное, к нормальной жизни, нормальным отношениям дает детям очень много сил для выздоровления.

Текст записал и подготовил к публикации Юрий Белановский

Быстрое пожертвование по QR коду

Введите ваш e-mail и сумму пожертвования и нажмите на красный баннер:

Наш сайт с целью персонализации сервисов и повышения удобства пользования сайтом использует файлы cookie. Продолжая просматривать сайт, вы соглашаетесь с данными условиями. В случае несогласия, Вы можете отключить использование файлов cookie в настройках браузера. Подробнее

Обратная связь

Оставьте обращение, и мы ответим вам в течение одного рабочего дня

* обязательные поля

Нажимая кнопку «Отправить», вы подтверждаете своё согласие на обработку персональных данных