На сайте The Village опубликован материал о волонтерах, которые занимаются перепиской с заключенными, сиротами, одинокими стариками. Одним из главных героев материала стал координатор группы переписки Добровольческого движения Даниловцы Константин Ренжин.
В цифровую эпоху бумажное письмо кажется забавным анахронизмом. Но есть те, кто до сих пор предпочитает имейлу «Почту России» и в социальных сетях присутствует, лишь чтобы найти адресата, которому можно отправить рукописную весточку с вензелями и марками. The Village поговорил с любителями бумажных писем о том, зачем они вступают в переписку с заключенными, сиротами и одинокими стариками, где находят себе собеседников и как это влияет на их жизнь.
Письма в детские дома
Катерина Ланцова
34 года, журналист
В моем детстве выходили газеты, где на последней странице была обязательная рубрика «Ищу друга». Я отправила заявку в эту рубрику, когда мне было 14, и получила целую пачку писем — штук 20! Для стеснительного подростка это было слишком много — я ответила не всем, кто-то мне не ответил. В итоге переписка сложилась с тремя девочками — мы с ним дружили около года. Потом все кончилось, не помню почему.
Однажды я узнала о проекте движения «Невидимые дети», в котором люди из разных городов и стран пишут письма сиротам из детских домов российской глубинки. Работает это так: ребенку находится его шеф — персональный взрослый, который уделяет время только этому ребенку. У шефа может быть и больше подшефных, но только не в одном и том же детском доме.
Я подумала: детей я люблю, письма писать тоже, два обязательных подарка — к Новому году и дню рождения — осилю. Если все это поможет ребенку-сироте стать увереннее в себе, познакомит его с миром, в котором ему предстоит жить после выпуска из детского дома, буду рада. Администратор проекта прислал мне адрес и данные одной 11-летней девочки, того самого нежного возраста, когда ребенок уже и не совсем ребенок, но еще и не бунтующий подросток.
Галя жила в детском доме в Сибири. Скоро у нее должен был наступить день рождения, поэтому вместе с письмом я отправила ей подарок — набор детской косметики: блеск для губ, лак для ногтей, ароматная водичка и вкусно пахнущий шампунь, какие-то сладости еще. И стала ждать ответа. Он был коротким, в формате «Меня зовут Галя, мне скоро 12 лет, я люблю гулять с друзьями, петь и танцевать, у нас хорошие учителя и воспитатели, мне все очень нравится, пришли мне, пожалуйста, планшет».
У выпускников детских домов есть большая проблема — многие из них выходят в мир избалованные подарками спонсоров, которые покупают им конфеты и апельсины, подменяя понятия «забота» и «помощь» понятием «подарок»
Дети в детском доме не сразу воспринимают шефов как друзей, поначалу думают, что это — их личные спонсоры. Задача шефа — объяснить, что не все в жизни исчисляется в планшетах. А главное — подвести к мысли, что во взрослой жизни ему никто не будет давать желаемое только потому, что он рос без родителей. У выпускников детских домов есть большая проблема — многие из них выходят в мир избалованные подарками спонсоров, которые покупают им конфеты и апельсины, подменяя понятия «забота» и «помощь» понятиями «подарок» и «материальная выгода».
Я стала описывать Гале разницу между дружбой и выгодой. Рассказывала, что в жизни приходится много работать, чтобы чего-то добиться, деньги не растут на деревьях. Платить нужно не только за еду, развлечения и одежду, но и за коммунальные услуги, визиты к врачу, аренду квартиры. Рассказывала и об интересном — о том, как побывала на съемках кино, о занятиях в театральной студии (Галя мечтала стать актрисой, эта тема была ей интересна), о своих путешествиях и экскурсиях по Москве, описывала интересные случаи из школьной жизни. Пыталась заводить разговоры о книгах, фильмах и музыке, но Гале все это было не так интересно, как ответ на вопрос, когда я смогу подарить ей смартфон.
Девочка охотнее звонила мне по телефону — брала у кого-то аппарат и симку. Письма для нее были повинностью, это было видно по содержанию. Но дети в детдомах редко тянутся к учебе, предпочитая чтению и письму телевизор и прогулки — им не с кого брать пример. Отчасти и поэтому переписка с Галей не была долгой. Через три года она поступила вроде бы в педагогическое училище и перестала быть моей подшефной — переписка прервалась.
Мой опыт переписки с ребенком из детдома нельзя назвать успешным. У меня не было возможности лично познакомиться с Галей, потому что слетать из Москвы в Сибирь — дело затратное. Все началось с подарка — и это, вероятно, задало тон всему общению. Может, девочка сразу рассматривала шефство как возможность получить личного спонсора. Но моя подруга уже больше трех лет общается с подшефной девочкой из Челябинской области. Они пишут друг другу пространные письма, обсуждают книги, музыку, даже о политике беседуют. Есть и другие примеры успешного шефства, мне просто не повезло.
Сейчас у меня нет подшефных детей. Как-то на форуме участников проекта «Невидимые дети» кто-то предложил обмениваться письмами друг с другом. Мне хотелось общения, и я стала слать письма тем шефам, с кем подружилась, о семье-работе, с впечатлениями от кинофильмов — в общем, обо всем, о чем можно поболтать с друзьями при встрече.
Еще я нашла себе несколько собеседников во «ВКонтакте» — в группах, посвященных бумажной переписке. Участники групп обмениваются адресами, выкладывают фотографии красиво украшенных конвертов, обсуждают мейл-арт (вид изобразительного искусства, где почтовые материалы украшают коллажами, штемпелями или наклейками. — Прим. ред.), скрапбукинг (изготовление или оформление альбомов. — Прим. ред.) и общаются на смежные темы. С кем-то я веду тематические переписки — тогда письма больше похожи на эссе на определенную тему: например, о детстве, мечтах, выборе профессии, странах и любимых местах в городе. Бывает, что переписка прекращается, если письма конкретному человеку не пишутся из-за того, что общих тем не осталось.
С появлением смартфонов электронные письма стали практически аналогом СМС, то есть используются для чего-то оперативного. А письма сродни медитации. Куда приятнее получить в руки настоящий конверт, увидеть живой почерк человека, красивые марки. Распечатывать бумажное письмо — как подарок разворачивать: интересно и волнительно.
У любителей бумажных писем есть правила хорошего тона, но они универсальны. Уважать собеседника, отвечать на письма, сообщать, если в ближайшее время нет возможности ответить, предупредить открыткой или сообщением, если по какой-то причине прекращаешь переписку с бумажным другом.
Любители бумажных писем не любят коллекционеров — те никогда не пишут первыми, поскольку боятся, что их обманут и оставят без ответа, при этом сами не отвечают собеседнику, получив его письмо, чаще всего красиво оформленное. Зачем — никто не знает. Бывалые любители переписки стараются держаться подальше от просьб «напиши мне лучше ты первая, а то я боюсь, вдруг ты мне не ответишь».
Негативно относятся к тем, кто требует, чтобы собеседник вкладывал в конверт деньги, марки или конверт для обратного ответа. В основном этим грешат школьники, пробующие себя на ниве модного нынче видеоблогерства и ведущие на ютьюбе блоги о переписке. Есть и школьники, которые выполняют эти требования, лишь бы их письма показали на ютьюбе, но взрослые участники бумажного движения стараются не связываться с теми, чей ответ нужно покупать за конверт с обратным адресом.
Письма заключенным
Константин Ренжин
50 лет, дизайнер, писатель
С заключенными я переписываюсь около семи лет. Все началось в волонтерском движении «Даниловцы», куда я пришел после того, как крестился в православие. Однажды там проводили день открытых дверей. Послушал, понял, что мне хочется переписываться с заключенными, примкнул к группе. Сейчас я ее координатор.
Движение «Даниловцы» создано при Даниловском монастыре, а туда часто пишут из мест лишения свободы. Насельники монастыря решили попросить волонтеров отвечать на письма — так и образовалась группа. Первыми мы никому не пишем — отвечаем на те письма, что приходят в монастырь. Если человек просит материальной помощи, то мы передаем его просьбу в благотворительные фонды, которые занимаются помощью заключенным, — в «Русскую березу», «Русь сидящую». Или сообщаем человеку их адреса. Если же человек ищет общения, то отвечаем. Сам я пишу пятерым адресатам. В данный момент в группе по переписке 20 волонтеров, но они все загружены, некоторые отвечают десяти людям.
Было у меня долгое общение по переписке с человеком, которое закончилось если не разочарованием, то большим уроком для меня. Он задавал очень много разных околоправославных вопросов (про свечи, чудеса, пророчества и так далее), я на них отвечал. Года четыре отвечал. А потом на меня пришла жалоба от него, мол, все мои ответы — вранье. Я пошел с этой жалобой к игумену Даниловского монастыря — попросить помочь разобраться, что я делал не так. Игумен посмотрел на вопросы и сказал, что все они отвлекают от самого главного — от проповеди Иисуса Христа, проповеди Евангелия, собственно, от того, ради чего и затевалась переписка с заключенными. Я понял, что проявил невнимательность к человеку — просто отвечал на вопросы и не задумывался, к чему все эти вопросы ведут. Теперь я стараюсь начинать с самого главного, призываю своих адресатов стремиться к миру и любви с окружающими.
Большинство тех, кто нам пишет, сидят на пожизненном. Понятно, что они в тюрьме за тяжкие преступления. Мы никогда не спрашиваем, за что именно. Но некоторые порой рассказывают. Один человек, с которым я сейчас переписываюсь, написал о себе целый роман и до сих пор продолжает писать что-то художественное. По письмам видно, что человек этот — по природе своей вовсе не злодей, не мерзавец и не подонок. Он алкоголик, однажды напился и натворил дел. По общению с ним я могу сказать, что он даже добрый человек. С ним мы лет пять общаемся.
Я на письма отвечал. Года четыре отвечал. А потом на меня пришла жалоба, мол, все мои ответы — вранье
Обычно волонтер сам выбирает себе письма — смотрит на тон письма. У нас есть и определенные правила: мы не рассказываем о себе все, не допускаем перехода личных границ, стараемся не вступать в фамильярные отношения, не стремимся подружиться. Дистанция должна соблюдаться. Если же общий язык найти не удается, то волонтер вправе прекратить общение.
Существует опасность появления манипуляций. Некоторые давят на жалость, что-то выпрашивают. Но я всегда предупреждаю волонтеров: не все, о чем нам пишут, правда, надо помнить об этом. Если чувствуете, что вами манипулируют, мягко, но твердо пресекайте это. Помню, раньше часто в качестве рычага давления на нас использовалось Священное Писание — особенно цитаты о помощи ближнему. Но это просто провокация. Выполнение всех просьб без исключения не идет на пользу заключенным. Они садятся на шею. Об этом я волонтеров тоже всегда предупреждаю. При этом запрета на посылки у нас нет — если волонтер имеет возможность что-то выслать, он может это сделать.
Мы никогда не даем своего домашнего адреса, письма приходят в монастырь. Не указываем фамилию — только имя. Но как-то нас наши адресаты находят в социальных сетях, пишут и там. Бывает, что и звонят, хотя телефоны и интернет в колониях под запретом. Мы реагируем сдержанно, не поддерживаем такой способ общения.
Бывает, адресаты исчезают без объяснения причин. У нас нет возможности выяснять, что произошло. Скорее всего, так происходит по нескольким причинам: стало неинтересно, вышел на свободу, заболел и переведен в другое место. Самая печальная причина — человек умер.
Сегодня около 200 человек ведут с нами переписку. А за все время работы группы мы ответили на тысячи писем. В месяц в среднем приходит 20–30 писем. Мне как координатору очень нравится общаться со своими волонтерами. Переписка меня тоже радует — не зря живешь, приносишь пользу, кому-то нужен.
Письма в дома престарелых
Анна Миронова
40 лет, юрист
Несколько лет назад я стала участницей программы «Внук по переписке» благотворительного фонда «Старость в радость». Получала от координатора адреса бабушек и дедушек, живущих в доме престарелых, и отправляла им поздравительные открытки.
Нас предупреждали, что ответа, скорее всего, не будет, ждать не надо. Но однажды я получила ответ на свое поздравление от Софьи Петровны из Архангельской области — и мы стали переписываться. Она теперь моя бабушка. Я считаю ее родным человеком.
Софья Петровна — человек необыкновенной силы. До того как мы с ней познакомились, она перенесла инсульт и сама себя подняла после этого. Правда, речь ее до конца не восстановилась. Я узнала об этом, когда искала ее после перевода из одного дома престарелых в другой — ей к уху поднесли телефон, и она сказала мне несколько слов. Но моя бабушка с ясным умом, очень любит читать, живо интересуется окружающим миром и пишет прекрасно.
Софью Петровну очень радует, что у нее есть приемная внучка, которая много путешествует. Отовсюду, где я бываю, присылаю ей открытки. Недавно была в Австрии, отправила ей открытку со знаменитой Елизаветой Баварской (Сисси). Она написала мне, что всей палатой рассматривали красавицу и ее роскошное платье. Иногда бабушка ворчит, что я мало пишу о себе, больше о том, что происходит вокруг. Всегда передает привет моим родным, называет их «милые твои родители», а меня — «моя дорогая Аннушка».
Однажды я написала бабушке, что мы всей семьей увлекаемся грибной охотой. И она попросила меня: «Пришли, пожалуйста, если сушите». Но мы грибы не сушим — мы их замораживаем. Чтобы исполнить желание бабушки, моя мама съездила на ярмарку в Коломенское и купила там сушеные грибы в фабричном пакете. От бабушки потом долго не было писем, а спустя время она написала: «Дорогая Аня, у нас была эпидемия. Я думала, что умру, потому что попала в эту эпидемию. Подумала, что никому не нужна. А тут пришла твоя посылка. Вы вернули меня к жизни».
Моя бабушка редко что просит, но я всегда стараюсь откликаться. Отправляю посылку и веду ее по трекеру. Соцработники могут не успеть забрать ее на почте, и она вернется — поэтому я звоню и напоминаю, что надо за ней сходить.
Однажды бабушка попросила летнее платье. Купила ей платье-халат с пуговками и рисунком в виде ромашек и божьих коровок. Она после с восторгом его описывала — так я поняла, что ей понравилось. О том, что не очень удачно, она, как правило, не говорит ни слова.
Иногда посылаю ей сувениры из Марфо-Мариинской обители, куда привожу помощь в службу милосердия. И однажды мне пришло фото бабушки — она сидит, а на стене позади нее все мои подарки, а также портрет великой княгини Елизаветы, основательницы обители, который я ей прислала.
Я до сих пор беру адреса постояльцев домов престарелых, чтобы отправлять им открытки к праздникам. Что бьет по нервам? Если есть дата рождения и ты понимаешь, что человек, которому ты пишешь, младше тебя
Для многих в домах престарелых важно ощущать свое родство с кем-то, даже если не по крови. Ей важно, что можно гордиться внучкой и рассказывать о ней соседке. Моя бабушка пишет письма на два листа, исписанные с двух сторон. Любит рассказывать о том, что происходило в доме престарелых — вот на Новый год приходили из церкви с батюшкой. Когда у нее плохое настроение, я это чувствую и стараюсь подбодрить ее.
Письма от бабушки обычно приходят два раза в месяц. Но когда их долго нет, я начинаю дергаться и звонить в дом престарелых. Однажды мне сказали, что бабушка умерла. Не буду описывать, что я ощутила в этот момент. Потом извинились, мол, ошиблись.
Я до сих пор беру адреса постояльцев домов престарелых, чтобы отправлять им открытки к праздникам. Что бьет по нервам? Если есть дата рождения и ты понимаешь, что человек, которому ты пишешь, младше тебя. Когда открытка возвращается обратно — «не вручено в связи со смертью». До сих пор очень больно, когда так происходит, хотя я этих людей не знаю лично. Иногда я не просто покупаю открытки — делаю их сама из антистресс-раскрасок. Иногда вкладываю рисунки знакомых детей.
Отправляя открытку, я всегда оставляю обратный адрес — это неопасно, а человеку будет очень приятно. Кроме того, человеку надо дать шанс на общение. Хотя счастливых случаев обратного ответа мало — вот мне с моей бабушкой повезло.
Если говорить о рисках, не стоит ждать той отдачи, на которую рассчитываешь. Но это как с выстраиванием любых человеческих отношений. Близкий человек может причинить тебе боль — так что же, жить в вакууме?
Люди в домах престарелых разные, как и везде. Я знаю, что моему любимому покойному родному дедушке, который остается главным человеком в моей жизни, это точно бы понравилось. Ну и просто я люблю мою бабушку по переписке. Хочу к ней поехать. Думаю, летом.